В Тульской области завершается суд над бывшим лидером прокремлевского движения «Россия Молодая» Максимом Мищенко. Его обвиняют в мошенничестве. Специальный корреспондент ИД «Коммерсантъ» Олеся Герасименко выяснила, как и почему закатилась карьера звезды уличной политики 2000-х годов.
«Иди в полицию, вас при первой же проверке Счетной палаты раскроют»
— Почему директор гостиницы говорит, что никакой конференции у них не проводилось?
— Не знаю, ваша честь.
— Почему активисты «России Молодой» говорят, что ни на какую конференцию не ездили?
— Ваша честь, я не знаю.
— Почему глава фирмы-подрядчика говорит, что никаких автобусов для перевозки участников конференции он не предоставлял?
— Я не знаю.
В февральский полдень в небольшом зале Новомосковского городского суда, что в Тульской области, шел допрос обвиняемого. Посредине зала стоял усталый 39-летний брюнет. Чем больше вопросов задавала судья, тем тише звучал его голос.
В мошенничестве по сговору и в особо крупном размере обвиняли звезду уличной политики начала 2000-х годов, создателя прокремлевского молодежного движения «Россия Молодая», бывшего депутата Госдумы и бывшего заместителя министра по внутренней политике Тульской области Максима Мищенко.
По версии следствия, отвечавший в областном правительстве за работу с некоммерческими организациями (НКО) Мищенко сговорился с председателем НКО «Союз защиты инвалидов и участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС» города Новомосковска Геннадием Ефимовым. Тот с помощью замминистра Мищенко подал заявку и выиграл грант в 650 тыс. руб. на конференцию из 170 участников программы «Чернобыль». Деньги перевели на счета компаний-подрядчиков, рекомендованных Мищенко, а мероприятие не провели.
С рассказом об этом летом 2015 года в полицию и в правительство Тульской области пришел сам Ефимов. Сдаться его уговорила гражданская жена Ольга Суслова, юрист по образованию. Прочитав фиктивные отчеты, она сказала: «Иди в полицию, вас при первой же проверке Счетной палаты раскроют». Правда, теперь на суде о гранте Суслова дает показания против Ефимова, потому что осенью они поругались, из-за общего дома затеяли судебную тяжбу, в которой адвокатов жены, по словам Ефимова, оплачивает Мищенко. Ефимов снимает комнату, ходит на два суда сразу, по жене скучает и изредка шлет смс, что все еще влюблен.
Ефимов утверждает, что с подачей на грант Мищенко подгонял, постоянно ссылался на поручение губернатора области Владимира Груздева, «давил его авторитетом». «Он стал мне говорить о том, что правительство Российской Федерации дало указание на отмену чернобыльских льгот. Губернатор Тульской области выступил против этого и попросил правительство области его поддержать. Как выразился Мищенко, в связи с этим необходимо провести ряд мероприятий, митингов, протестов, направленных против отмены данных льгот»,— говорится в показаниях Ефимова. Со слов главы тульских чернобыльцев получается, что Груздев поощрял акции против решений федерального центра и даже настаивал на них. Мищенко в суде сказал, что Груздева в разговорах с Ефимовым никогда не упоминал.
Поначалу, прочитав заявление Ефимова, в правительстве области решили сор из избы не выносить и в тишине затеяли внутреннюю проверку.
Но уже в сентябре 2015 года Мищенко пришлось написать заявление об увольнении по собственному желанию. В сентябре же фирмы-подрядчики вернули деньги на счета Ефимова, а тот перевел их в бюджет правительства, возместив ущерб.
В суде Мищенко говорил, что хотел передать Ефимову весь свой опыт и сделать из него политическую звезду: «Чтобы его накачать, сделать известным лидером движения, нужен был выезд. Это все делается по стандартной схеме, так делались и “оранжевые революции”, и съезды “России Молодой”: берется молодежь, вывозится в пансионат и делается психологическая накачка. Их запитывают на представленного лидера». «Запитывать» на Ефимова он решил в пансионате «Русь» под Мытищами, в трехстах километрах от тульского Новомосковска. Следствие объясняет это решение близостью пансионата к месту жительства Мищенко и знакомством с управляющим, а сам Мищенко — тем, что «накачивать надо в отрыве от привычной обстановки, чем дальше от дома, тем лучше». В показаниях Ефимова дано другое объяснение: Мищенко якобы говорил ему, что московские подрядчики нужны, чтобы провести мероприятие в столице и достучаться до правительства России.
Когда следователи изымали документы в компаниях, на счета которых Ефимов перевел грант, то нашли точно такие же финансовые отчеты о конференции «России Молодой» в том же пансионате «Русь» в ноябре 2013 года. Правда, вспомнить о выезде смогли далеко не все указанные в списках участники. Глава компании-перевозчика сказал, что никаких автобусов «Румолу» в итоге не понадобилось. Директор пансионата сказала, что никакой конференции у них в том году не проводилось, а чтобы разместить в пансионате 250 заявленных участников, ей придется поставить по три кровати в каждой комнате, и то места не хватит. Мищенко утверждает, что на выезде был: «Я даже могу поискать фотографии оттуда». Но ни чернобыльцев, ни румоловцев в пансионате не помнят. Следствие не исключает, что это не единственные эпизоды мошенничества, но о расширении уголовного дела против бывшего депутата речь не идет.
На допросы Мищенко приезжал неохотно: то горло заболит, то телефон отключится. А когда дело пора было передавать в суд, Мищенко вовсе исчез. В ноябре 2016 года следователь, в очередной раз по телефону пытаясь вызвать его на допрос, получил в ответ фотографию: на снег падает тень стоящего с оружием человека. Мищенко нашли в военной части в Медвежьих Озерах, неподалеку от его дома. Когда за ним приехали, лидер «Румола» стоял в наряде.
Бывшие коллеги предполагают, что он думал уехать связистом в Сирию, чтобы избежать суда. Но, будучи солдатом, Мищенко нарушает закон «О военной службе», согласно которому «контракт о прохождении военной службы не может быть заключен с гражданами, в отношении которых ведется дознание либо предварительное следствие или уголовное дело в отношении которых передано в суд». Почему он до сих пор не уволен — неизвестно.
«Я всегда переживал, что не отдал долг родине, вот наконец-то получилось послужить»,— объяснил в суде свой экстравагантный поступок Мищенко. Теперь он ходит на суд в форме, гимнастерке и с камуфляжным рюкзаком, отвечает на вопросы судьи «Никак нет» и «Так точно», а в социальных сетях пользуется именем героя советской черно-белой комедии о солдате «Максим Перепелица». Своей вины Мищенко не признает и ждет приговора.
«Тогда важно было, персонаж ты или не персонаж»
В политику Мищенко пришел, разгрузив пару сотен вагонов с мебелью и арбузами. Выросший в Таганроге студент МГТУ имени Баумана еще на втором курсе сколотил бригаду грузчиков и развешивал на столбах объявления: «Голодные студенты ищут тяжелую работу». К лету появилось почти 30 таких отрядов. Мищенко попробовал найти им работу в управе, но там ему предложили ту же зарплату, что и подметающим улицы таджикам. Мищенко показалось мало, и он устроил свою первую политическую акцию: написал заявление о студентах, лишенных работы из-за главы управы (тот не отреагировал на жалобу). История попала в новости, и глава заволновался — позвал красить заборы, сажать газоны и класть бордюрный камень по студенческим расценкам.
«Мы поняли, что огласка в прессе и массовые выступления — это отличный инструмент борьбы за права студентов, — рассказывал Мищенко корреспонденту “Власти” в 2010 году.— Мы получали работу по всей Москве, зарабатывая уже не три тысячи на человека, а 12 тысяч. Это был первый вкус политики».
Мищенко понравилось. Когда в Бауманку явились агитаторы из первого прокремлевского движения «Идущие вместе», студенты вступили туда без колебаний. На бригаду из пяти человек давали пейджер, и Мищенко не удержался: «Нас было под тысячу, мы много пейджеров взяли и полгода на них сидели, экономя деньги». Потом случилась революция на Украине, и появились созданные под борьбу с «оранжевой угрозой» «Молодая гвардия» и «Наши».
Поглядев на их успехи и финансирование, Мищенко собрал в общежитии студсовет из 40 однокурсников и учредил движение «Россия Молодая». Заручившись поддержкой Кремля, активисты занялись «оранжевой угрозой» и внешними врагами России. Перед съездом оппозиционной коалиции «Другая Россия» Мищенко и активисты скандировали: «Чемодан, вокзал, Америка!» Чтобы помешать митингам «несогласных», активисты «Румола» придумали «День донора» и приезжали на Триумфальную площадь сдавать кровь в машине Центра переливания крови. Требуя — еще в 2007 году! — воссоединения Малороссии с Россией, они прибили к гостинице «Украина» щит с триколором и двуглавым орлом.
Со временем опасность «оранжевой революции» миновала, и «Румол» переключился на гастарбайтеров. В 2009 году Мищенко с соратниками мылся в надувном бассейне у памятника Грибоедову под лозунгом «Очистим Metro от нелегалов», а в 2010-м пикетировал эти гипермаркеты. Опытный грузчик, Мищенко требовал, чтобы «туда брали на работу студентов и выкидывали нелегальных мигрантов». Активисты с камерами и фотоаппаратами «отслеживали места скопления мигрантов», вызывая туда полицию и ФМС. В движении говорили о создании боевого крыла для подавления оппозиционеров на улицах.
Народной славы «Румол» не добился: было всего 700 активистов, да и те — студенты Бауманки. Идеология движения — гражданский национализм, направленный против «западной экспансии, терроризма и коррупции»,— в те годы молодежь не впечатлила. Но кураторам молодежных движений Мищенко нравился. В 2007-м в 30 лет он оставил «Румол» преемнику, вступил в «Единую Россию» и избрался в Госдуму от Челябинской области, где, по словам местных журналистов, был однажды и проездом. «На фоне других лидеров молодежек он выглядел попроще и незамысловатее, но тем и был ценен. Ценен в рамках сурковской парадигмы “политика — спектакль”. Тогда важно было, персонаж ты или не персонаж. Мищенко, безусловно, персонаж»,— объяснил «Власти» один из кремлевских политологов приход лидера «Румола» в Госдуму.
Не скрывавший своих националистических взглядов Мищенко, будучи депутатом, поддерживал много организаций и проектов правого толка. Хорошо был знаком с Леонидом Симуниным, которого осужденные на пожизненное заключение убийцы из националистической группировки «БОРН» называли «своим куратором в АП». По данным СПАРК, одну из своих компаний, PR-агентство «Прорыв», Симунин создал вместе с женой Мищенко Юлией, а офис на Ладожской делил с «Россией Молодой». Вместе и отдыхали: в подмосковной деревне Бутаково Мищенко с Симуниным учредили два дачных партнерства.
«Я пытался картошку разводить, но знакомые сказали, что мне надо на госслужбу»
Ярким депутатом Мищенко не стал. Коллеги помнят его плохо. Согласно сайту Госдумы, за четыре года он говорил в микрофон всего 15 раз, в один из которых поправлял коллегу в неверном ударении, а в другой жаловался на курение в буфете Госдумы. Самостоятельно Мищенко написал только один законопроект — о том, чтобы у работников студенческих отрядов не вычитали из зарплаты пенсионный взнос. «Около двух тысяч студенческих отрядов действуют на территории Российской Федерации, они объединены в большую общественную организацию “Российские студенческие отряды”, с которой контактируют и “Олимпстрой”, и другие крупнейшие госкорпорации,— говорил Мищенко в Госдуме.— Конечно, это наша голубая мечта, чтобы студенческие отряды могли на равных конкурировать с фирмами, которые используют труд гастарбайтеров». Многие из таких отрядов, по словам Мищенко, собирал и возглавлял он сам. Студенты работали в Сочи, на стройках РЖД и федеральной трассе «Амур».
Ярким депутатом Мищенко не стал. Коллеги помнят его плохо. Согласно сайту Госдумы, за четыре года он говорил в микрофон всего 15 раз.
В 2011 году Мищенко писал законопроект о санкциях в отношении иностранных чиновников, позволяющий создавать аналоги «списка Магнитского» не только МИДу, но и депутатам, сенаторам, уполномоченному по правам человека и Общественной палате. Но вынести его на обсуждение не успел. С приходом в администрацию президента Вячеслава Володина, сменившего Владислава Суркова в кресле куратора внутренней политики, карьера у лидера «Румола» пошла на спад. Осенью 2011 года Мищенко досрочно сложил полномочия депутата и был переведен в Общественную палату.
Но через год, в декабре 2012-го он ушел оттуда после скандального интервью, в котором предложил отказаться от финансирования высокотехнологичной медицины в пользу обычной — сократить госрасходы на лечение онкологических больных.
Выступая на митинге в поддержку «Единой России» в марте 2011 года, Мищенко рассказывал историю о своем деде, который не верил его рассказам о сорвавшейся с крючка большой рыбе и спрашивал: «Где рыба, Максим?» Сравнивая оппозицию с хвастливыми рыбаками, он вытащил из-под пуховика большого леща и тряс им над площадью: «Вот наша рыба! Нас выбрали!» Рядом с ним на сцене улыбались единороссы Ирина Яровая и Сергей Неверов.
И все же грозившая стать блестящей карьера Мищенко не задалась. Пропагандировавшие в 10-х годах агрессивный национализм и борьбу с Западом лидеры молодежных движений народными героями не стали. Сейчас, когда рекламируемые ими взгляды стали востребованными, они и вовсе оказались за бортом политической жизни. Разбогатеть тоже удалось немногим. «Экс-лидер “Наших” Боровиков три года по Москве бегал, пытался продать хоть кому-то партию Якеменко “Умная Россия”, никто так и не купил. Даже Белоконев в бытность главой Росмолодежи своей квартиры в Москве так и не имел, жил на служебной. Разменял быстрый уход и эвакуацию команды на жилье в столице. То есть штука не в том, что они все там воры и растратчики, а в том, что сама роль вынуждала их выкручиваться кто во что горазд»,— говорит один из кремлевских политологов.
Следующие пару лет о Мищенко не было слышно. Судя по данным СПАРК, деньги в семью приносила супруга бывшего депутата Юлия. Сама она человек непубличный. Политик любил рассказывать о ней только одну историю: как еще студенткой она взяла автограф у Владимира Путина, когда тот приезжал в МГТУ имени Баумана. Президент тогда расписался на листе с перечнем студенческих отрядов, возглавляемых Мищенко. И лидер «России Молодой» влюбился. Романтический эпизод он описывал и при встрече с Путиным на Селигере, и даже с трибуны Госдумы. Но никогда не упоминал об успехах супруги в бизнесе.
Как сотрудничают футбольные фанаты с православными движениями
Согласно данным СПАРК, компанию «Любо Зелено» Юлия Мищенко создала вместе с приятелем супруга Сергеем Рассохатым (лидер «Румола» и Рассохатый спродюсировали несколько фильмов патриотической тематики). И только за 2013 и 2014 годы они выиграли и исполнили 16 госконтрактов почти на 100 млн руб.— 97 096 380, как значится в СПАРК. Среди заказчиков — Росмолодежь, Центр молодежного парламентаризма и префектура Северного округа Москвы. «Любо Зелено» отвечала за досуг: устраивала спортивные мероприятия, проводила смены на Селигере и устраивала студенческие фестивали. У Мищенко дела шли хуже. Так, учрежденное им малоизвестное «Межрегиональное молодежное общественное движение “Новое поколение”» в 2013 году получило только 5 млн руб. по госконтракту. Через «Новое поколение» пытались выиграть грант и участники православного движения «Сорок сороков», борющиеся с недовольными строительством храмов горожанами силами футбольных фанатов с националистическими взглядами.
Все компании, связанные с получением госконтрактов, Мищенко и его жена ликвидировали в 2015 году — после получения Ефимовым гранта в Тульской области. На вопрос судьи о зарплате супруги экс-депутат ответил: «То ли 50, то ли 70 тысяч рублей. Я свою жену о заработках не спрашиваю».
В августе 2014 года Мищенко объявился в Туле. Он собирался заняться сельским хозяйством, рассказывал он сам на суде: «Я пытался картошку разводить, но знакомые сказали, что мне надо на госслужбу». В представительство области, а потом в ее правительство лидера «Румола» пригласил губернатор Груздев, три года назад сидевший с ним на соседнем ряду в Госдуме. «Когда лидеров молодежек из московской политики зачистили, они крутились, как могли,— говорит знакомый Мищенко.— Мечта укатить в какой-нибудь регион на теплое место была у многих. Но не у многих вышло в итоге. А у Мищенко с Тулой получилось, поскольку отношения с Груздевым, видимо, были хорошие, но там он и погорел».
В Тульской области Мищенко отвечал за митинги, общественные мероприятия и НКО. На должности замминистра он получал, согласно материалам дела, 109 тыс. руб. По словам коллег, у него было три помощницы из «Румола» и «Молодой гвардии». Все, как говорит Мищенко, работали бесплатно по собственному желанию. Коллеги утверждают, что он платил им по 50 тыс. руб. из своего кармана. Заработать Мищенко пытался на всем. По словам коллег, брал на печать листовок с анонсом встречи с губернатором 60–70 тыс. руб., а сам печатал их в типографии при правительстве бесплатно.
Ефимов рассказывает, что, когда он попросил у Мищенко флаг Тульской области для представления региона на сельхозярмарке, тот не стал давать знамя во временное пользование, а продал НКО за 18 тыс. руб.
«На этом фоне грант в 650 тысяч не выглядит мелочью»,— говорят его бывшие коллеги.
Мищенко отвечать на вопросы «Власти» отказался, сославшись на запрет командира взвода. Приговор по его делу вынесут в начале марта. Если он будет обвинительным, Мищенко уволят из армии. Чем он займется на этот раз — неизвестно. «Из политики я ушел,— месяц назад написал Мищенко в своем блоге.— И надеюсь, больше туда не вернусь».