В распоряжении редакции оказались сведения о том, что в филиале Тульской областной психиатрической больнице им. Каменева в Маслово произошел несчастный (или нет?) случай с одной из пациенток — женщина получила гематому. Родственники посчитали, что пострадавшую намеренно скрывали и не оказывали ей необходимую помощь. В дело вмешались правоохранительные органы.
Корреспондент «Тульской прессы» пообщался с главным врачом Каменевской больницы Львом Лосевым и его заместителем по лечебной части Сергеем Болобаевым о том, что же все-таки произошло с пенсионеркой и правда ли, что в больнице пациент может получить травму, а родственник про это даже не узнают.
Про очень странные дела
Забегая вперед, обратим внимание наших читателей на два странных факта, с которыми мы столкнулись в процессе подготовки материала.
Во-первых, как нам стало известно, и как это подтвердил в дальнейшем главный врач, в больницу, по обращению родственников, приезжал участковый полиции, который, предварительно, не нашел состава криминала, но амбулаторную карту пациентки правоохранительные органы (возможно, следователи) все же изъяли для проверки. При этом, в полиции нам пояснили, что ничего подобного не было зафиксировано, а в Следственном комитете ответили, что никакая проверка по данному вопросу не проводилась.
Далее, во-вторых, мы обратились за разъяснениями в министерство здравоохранения Тульской области. Там нам, в общем-то, ожидаемо ответили, что информация не может быть предоставлена в полной мере, так как является врачебной тайной. Кроме того, заместитель министра Татьяна Семина уточнила: обращений от граждан по этому случаю к ним не поступало, проверка не проводилась.
В то же время, сотрудник нашей редакции по окончанию недавнего брифинга лично обратился к министру здравоохранения Андрею Третьякову с просьбой прокомментировать сложившуюся ситуацию. И министр на диктофон сообщил следующее:
«Проверка проводится, пока ничего не могу сказать по этому поводу. Я привык оперировать фактами подтвержденными».
Что-то пошло не так.
Про ушибленную гематому
Главный врач больницы Лев Викторович Лосев согласился с нами встретиться у себя в кабинете, где подробно, хотя и не без заметной нервозности, ответил на все наши вопросы. Вместе с ним в беседе участвовал и его заместитель, проводивший служебное расследование по указанному случаю, Сергей Вячеславович Болобаев.
Напомним, родственники пациентки, по имеющейся у нас информации, посчитали, что женщину могли избить или как-то еще покалечить, а затем медперсонал намеренно скрывал от них последствия, а также не оказал пострадавшей должную медицинскую помощь.
Лосев: Родственники обратились в правоохранительные органы, те приходили, выясняли ситуацию. Участковый полицейский не нашел в этом деле криминала.
Ситуация складывается таким образом, что на лице нашей пациентки были обнаружены гематомы, которые связаны с тем, что на самом деле никто ее не избивал, а, к несчастью, она упала и ударилась о край кровати частью лица определенного. Медицинская помощь ей была оказана в полном объеме. Была консультация у невролога, тяжелую травму у нее не нашли.
Болобаев: Ушибленная гематома.
Лосев: Да, ушибленная гематома.
Болобаев: Была назначен соответствующая местная терапия и всё.
Лосев: Пациентка лежала в Маслово, так что помощь ей была оказана там же.
Болобаев: У нас все специалисты там есть.
Про служебное расследование
По словам Льва Викторовича, проведенное внутреннее служебное расследование никаких нарушений не выявило.
Лосев: Мой заместитель — Сергей Вячеславович Болобаев — как раз участвовал в служебном расследовании после этого неприятного случая.
Мы сразу же провели расследование, чтобы выяснить, кто прав и кто виноват, кого надо наказывать. Мы, в общем-то, сами заинтересованы в том, чтобы это было правильно и в пользу нашего пациента, чтобы мы поняли, есть ли там вина наших сотрудников. И мы выяснили, что да, был такой случай, когда она упала. И за то, что недостаточный контроль проводила заведующая отделением и старшая медсестра, мы их даже наказали: вынесли им дисциплинарное взыскание.
К большому сожалению, история болезни сейчас изъята правоохранительными органами, они еще с ней работают. Я бы даже представил вам эти документы, но у меня их нет на руках. По обращению родственников проводится проверка, но нам, по крайней мере, сказали, что действия наших сотрудников не попадают под уголовный кодекс.
Болобаев: При осмотре места происшествия сотрудник полиции предварительно вынес заключение, что криминальной составляющей он там не обнаружил. Затем они (Правоохранительные органы – Прим.ред.) изъяли историю болезни и будут изучать в течение месяца, после чего у нас уже будет официальное заключение.
Про выговор и внутренние дела
Мы уточнили у главного врача, на каком основании был предъявлен выговор старшей медсестре. Оказалось, что взыскание никак не связано с обсуждаемым происшествием, хотя из вышесказанных слов можно было сделать как раз противоположный вывод.
Рассказывать про то, что же не так сделал персонал и за что он оказался в итоге наказан, нам не стали.
Лосев: Выговор медсестре предъявили из-за недостаточного контроля.
— То есть пациентка упала из-за этого?
Лосев: Нет. Недостаточный контроль за персоналом, который должен следить за всем этим. То есть заведующая и старшая должны обучать их в любых ситуациях, как себя вести. Найти «крайнего» виноватого среди персонала у нас цели нет.
— Вы сказали, что помощь была оказана, а теперь персонал не виноват в том происшествии?
Болобаев: В ходе служебного расследования устанавливаются не только обстоятельства случившегося, но и проверяется полностью работа отделения. И то, что было обнаружено, и за что Лев Викторович наложил дисциплинарное взыскание — это не обстоятельства получения травмы, а в принципе относится ко всей работе отделения. Когда приезжает нас проверять комиссия, она же проверяет не только какой-то факт, они проверяют в целом работу. Были обнаружены недостатки, не приведшие к травме, а просто недостатки в работе.
Лосев: Совершенно верно.
Болобаев: Это наше внутреннее дело. По этим недостаткам были объявлены замечания.
— То есть, к этой пациентке даже косвенного отношения они не имеют?
Лосев: К этой пациентке конкретно — нет.
Про первую помощь и дом престарелых
Как нам объяснили врачи, ушиб у пациентки был не значительным, ухудшения состояния он не принес, перевода в другую больницу не понадобилось, поэтому родственников и не поставили сразу в известность. Однако, как только они пришли ее проведать, им все рассказали.
Болобаев: Действия персонала тогда были правильными, все это произошло как несчастный случай. Персонал тут же принял меры, сразу были произведены необходимые медицинские манипуляции. В дальнейшем врач назначил необходимые консультации, было скорректировано местное лечение…
Лосев: И ухудшения состояния, связанного с травмой, у нашей пациентки не наблюдалось.
Болобаев: Родственница указывает на то, почему ее не поставили в известность. В известность ставится в том случае, если бы эта травма привела к каким-либо последствиям, и наступило бы ухудшение состояния. Или мы бы переводили ее в другое лечебное учреждение. Тогда, да. А так, эта травма… ну, выражаясь простым языком — синяк.
Лосев: Понимаете, это малоприятный случай для нас, но в нашей больнице эти вещи, к сожалению, бывают. Потому что наша больница, к большому сожалению, превращается в дом престарелых, и родственники, в большинстве своем, не в данном случае, просто хотят избавиться от тяжело больных старичков. И, к сожалению, у нас не настолько много персонала, и иногда бывают такие случаи, что пациенты падают — в общем-то, я это скрывать совершенно не буду. Мы всегда стараемся разобраться в ситуации, и если на самом деле персонал виновен — мы их наказываем.
Болобаев: И от родственников это ничего не скрывалось. Как я уже сказал, с ними никто не стал связываться, потому что это не внушало опасения. Как только они пришли на посещение, им тут же было сказано о том, что, да, ваша бабушка получила травму.
Про жалобы и конфликты
Лосев: В ходе служебного расследования возникли вещи, которые имели место среди родственников, связанные с не очень корректным поведением, неуважением к персоналу — но это уже другая песня, не наше дело. Некоторые претензии, которые предъявлялись еще до этого, они были не связаны с этой травмой, были совершенно необоснованными.
— Если причин не было, то зачем они тогда обратились, по Вашему мнению?
Лосев: По нашему мнению, любой человек может обратиться куда угодно, если ему что-то не понравится: и к прокурору, и к Президенту. У нас сейчас можно обращаться прямо, куда угодно — прям сразу в Генеральную прокуратуру и к Президенту, и к Губернатору еще вдобавок. И таких случаев достаточно много.
Болобаев: Вы же сами прекрасно знаете, сейчас только ленивый не пнет врача и учителя. А возможно еще попытка, может, и в дальнейшем заработать каких-то денег на этой ситуации. Если дальше пойти… Они же не знают, чем закончится расследование милиции. Понимаете, можно предполагать все, что угодно. Некоторые люди этим живут.
Лосев: В общем, данная ситуация вызвала у нас озабоченность, но озабоченность эта не такая трагичная, как хотят ее представить люди, которые обратились к вам.
По настоятельной просьбе внучки. Хотя это был выходной день, но зачем нам дальше накалять обстановку? Сейчас не выписали бы, они сказали: «А, они там скрывают что-то, она вообще при смерти». Так что зачем ее держать. Состояние психическое было у нее стабильное, оно не было хорошим, к сожалению — всё-таки человек больной и лучше ей, в принципе, не станет с этим диагнозом. Но она была спокойна, упорядочена.
Болобаев: Родственникам рекомендовалась организация ухода на дому. Не с нашей стороны. Психическое состояние ее позволяло ухаживать за ней дома, но они категорически отказались. По поводу того, что не показывали. Когда они обратились на посещение, им персонал сказал, поскольку были получены травмы, у бабушки постельный режим, по рекомендации лечащего врача. Был приглашен дежурный врач по их требования. Дежурный врач связался с лечащим врачом, обеспечил им разговор с лечащим врачом, и вместе было принято решение, что хорошо, раз вы настаиваете — выписывайте. Но мы вас предупреждаем, что выписываем под вашу ответственность. Так что никто ничего не скрывал, все показали.
Лосев: Не в наших интересах какие-то вещи такие делать. Сейчас обстановка у нас такая, что нас может любой, ленивый достать. В последнее время жалоб немного так подсократилось, это я не только про психиатрию, а вообще.
Болобаев: Нам в этой ситуации не требовалась помощь со стороны, потому что необходимые специалисты у нас свои есть.
Лосев: И невролог, и хирург, и терапевт у нас есть.
Болобаев: Если бы возникла ситуация, то, разумеется, транспорт у нас есть, мы доставляем в другое учреждение профильное. Вот тогда сообщается родственникам, что состояние ухудшилось.
Про нехватку кадров и «злющих санитаров»
Как выяснилось, несмотря на достаточно высокую для региона зарплату, медсестре и санитарок в больнице очень не хватает, а ведь это тоже не помогает лучше следить за пациентами, которые могут и упасть, и бог знает что еще с собой сделать без присмотра.
— Такие случаи не единичные, так ведь? Вы сказали, что бабушки и дедушки могут травмироваться. Другие родственники ведут себя по-другому?
Лосев: Вы знаете, с родственниками тоже надо уметь работать.
Болобаев: Понимаете, мы никогда ни от кого ничего не скрываем, не препятствуем.
Лосев: Это себе дороже. А конфликтные ситуации у нас возникают достаточно часто, когда родственники приходят, положили — и всё. И потом начинаются всякие неприятности. Ну что делать? Потому что наша область — одна из самых возрастных в России. Недавно была конференция, на которой прозвучало, что в Тульской области самое большое количество возрастных пациентов лежит в психиатрической больнице.
Болобаев: Это наша проблема, но не нами созданная, мы просто пожинаем эти плоды, потому что, ну что ж мы людей без помощи оставим?
Лосев: Поэтому персонал наш не такие уж фашисты, как хотят иногда представить: каких-то санитарок и санитаров, злющих, пьяных.
Болобаев: Каждый родственник, видите, они хотят, чтобы к их больному был приставлен персональный пост, но это невозможно. Это не то лечебное учреждение.
— Сколько в среднем получается медсестре и санитарок на количество больных?
Лосев: В день у нас, как правило, две медсестры и две санитарки на от 45 до 60 коек. Кроме этого, есть еще процедурная сестра, сестра-хозяйка, кладовщица, старшая медсестра. Ночью, как правило, тоже две медсестры и две санитарки. Иногда одна медсестра и две санитарки.
Болобаев: На тот момент была одна медсестра и две санитарки.
Лосев: У нас если с врачами проблем нет, даже уже достаточно, то санитарок и медсестер не хватает — это большая проблема. Хотя зарплата у медсестер в нашей больнице — около 30 тысяч, а у санитарок — 20 с копейками, и то народ не идет. У врачей зарплата тоже более менее неплохая, они у нас работают охотно. Но медсестры. Я всегда удивляюсь, у нас несколько медицинских училищ — куда потом деваются эти медсестры? Трудно сказать. Наша главная медсестра преподает на курсах повышения квалификации. Она агитирует, чтобы приходили, но почему-то нет отклика.
А работа-то она везде сложная: и у нас, и в хирургии, и в гинекологии, и в детском отделении — работа везде одна и та же у медсестры. Хотя в этом, наверное, виноваты и мы сами, потому что не говорим, что психиатрия — это нормальная медицинская специальность, и в ней ничего такого отталкивающего нет и быть не может.
Про люксовые палаты
Как нам пояснили, все услуги в больнице оказываются бесплатно. Исключение – предоставление палаты повышенной комфортности, но, по словам заместителя главного врача, содержание в таких палатах и в общих никак не влияет на качество лечения и питания.
— Все услуги оказываются бесплатно?
Лосев: Бесплатно, да. Платные услуги у нас есть, но это не имеет отношения к лечению. То есть питание, медикаменты, персонал, помещение — все это бесплатно. А платные у нас есть — люксовые палаты.
Болобаев: Ну, так называемые «люкс» — повышенной комфортности. Это добровольное дело, хотят родственники — заключают договор, не хотят — не заключают. Качество лечения от этого не меняется.
Лосев: Только меньше людей, в палате отдельный телевизор, отдельный холодильник. И в одном отделении есть палата с душем и туалетом.
Болобаев: Ну это опять же, кому что надо. Некоторым бабушкам отдельный телевизор и не нужен, им все равно.
Про гуманизм
То, что пациентка могла пострадать в результате рукоприкладства, Лев Викторович отрицает полностью.
Лосев: Николай Петрович Каменев, который эту больницу создал, он был большой гуманист, он вообще был за то, чтобы никаких вязок, никаких решеток не было, чтобы больные чувствовали себя свободно. И этот дух, вот Сергей Вячеславович не даст соврать, он еще остается. Да, разные бывают ситуации, и санитарка может и накричать — народ разный бывает. Но в общем-то, все с пониманием относятся к нашим пациентам. Поэтому этот случай для нас крайне неприятен.
— То есть вы любые возможные моменты рукоприкладства исключаете? Такого быть не может?
Лосев: По поводу того, чтобы наш персонал кого-то побил.. Это, я ручаюсь, такого быть не может. Больной больного может побить, к сожалению. Но это опять же вина персонала, что такое произошло. Такие вещи случались, но этого не должно происходить.
— То есть женщина просто ударилась об кровать — это точно?
Болобаев: Ну уже и полиция была, нам-то, понятное дело, вы можете не поверить, потому что мы защищаем свой персонал, но полиции-то это зачем. Наоборот, она заинтересована в раскрываемости. Но они сразу, предварительно сказали, что никакого криминала не было. Они опросили более менее сохранных пациентов, которые видели, как все это произошло. Сама пострадавшая — глубоко дементный человек, к сожалению. Она не может ничего рассказать.
—————————————————————————————————————————————————————————
И вот, как выяснилось, не только пациентка не может ничего рассказать по поводу случившегося, но и правоохранительные органы, и министерство здравоохранения либо молчат, либо расходятся в «показаниях».
Так проводится проверка или нет, приезжала ли на место полиция, и что случилось с медицинской карточкой пенсионерки? Мы обязательно разберемся в этих вопросах.
