В Туле ребенок умер после неудачного переливания крови: рассмотрение дела затягивается

1 декабря 2021 года в Тульской детской областной клинической больнице умер трехлетний Дима Кубеев. В больницу мальчика доставили вертолетом санитарной авиации из Новомосковска. Исследование медицинской документации и проведение экспертиз заняли несколько месяцев, и уголовное дело о причинении смерти по неосторожности начали рассматривать в суде Новомосковска осенью 2022 года. На скамье подсудимых оказалась врач детской больницы Новомосковска Полина Козлова. Следователи считают, что женщина допустила фатальную ошибку, выполняя процедуру переливания крови — проткнула катетером артерию и повредила легкое.

Спустя три заседания материалы уголовного дела были возвращены в прокуратуру по ходатайству стороны защиты. Об этом «Тульской прессе» сообщила мама погибшего ребенка Власта Кубеева. Адвокаты врача нашли нестыковки в обвинительном заключении из уголовного дела и документах, которые Козловой вручил прокурор: некоторые абзацы выглядят иначе, некоторые — отсутствуют. Таким образом, дело возвращается в прокуратуру и СК, а суд фактически «перезапускается».

Власта Кубеева

«В лучшем случае, рассматривать дело по второму кругу начнут только в конце января 2023 года. Может, получится быстрее, это будет зависеть от следователя и прокурора», — говорит мама погибшего Димы, Власта Кубеева.

Пока сотрудники СК и прокуратуры приводят документы в порядок, а судебная машина стоит на паузе, «Тульская пресса» расскажет историю Димы Кубеева.

От «скорой» до реанимации

Температура у трехлетнего мальчика поднялась 11-12 ноября, в разгар простудного сезона. Опасаясь за здоровье сына, Власта вызвала домой врача.

«Врач прописала стандартные препараты при ОРВИ. Потом он два дня температурил, четыре дня температуры не было. Все это время я держала связь с педиатром. Записалась на прием 22 ноября, чтобы проверить, точно ли здоров ребенок и получить справку для детского сада», — рассказывает Власта.

Но когда накануне планируемого похода в больницу у Димы вновь поднялась температура, стало ясно, что выписываться рано. Утром 22 ноября градусник показал более 39 градусов, и мама мальчика вызвала скорую — тогда она видела своего сына живым последний раз.

Дима в «скорой». Чувствовал себя нормально — сидел и ходил сам

«Думала, вернется из больницы через три или четыре дня. На скорой с ребенком поехал супруг, час они прождали в приемном покое, потом их отправили в инфекционный бокс — нужно было понять, что за «болячка», диагноза не было. У Димы взяли анализы. К обеду пришли результаты и выяснилось, что гемоглобин низкий. Хотя, когда летом мы возили его в стоматологическую клинику в Рязань, все было в норме.

Как я понимаю, заведующая инфекционным отделением начала консультироваться с тульскими коллегами, и гематолог сказал делать переливание крови, получать отрицательный ПЦР-тест на коронавирус и отправлять ребенка в Тулу. Но ПЦР взяли только утром во вторник, когда поступил — не брали, когда лежал — не брали. При этом медики новомосковской больницы в своих словах путаются: кто-то говорит, что тест на коронавирус сделали вечером в понедельник, кто-то, что утром во вторник. Мы еще тогда уточняли, можно было ли поднять уровень гемоглобина препаратами, но они, сославшись на тульского гематолога, заявили, что показано именно переливание.

В районе полудня в ребенка перевели в реанимацию. Что было там дальше, я не знаю. Знаю, что у ребенка были синие кровоподтеки на безымянном пальце и шее. Что они с ним делали там, остается только догадываться, но думать об этом лишний раз не хочется»

Процедура УЗИ при поступлении в больницу Новомосковска

По документам, после 15:30 Полина Козлова поставила катетер и начала переливание. Власта считает, что врач не попала в подключичную артерию справа и совершила прокол легкого, после чего решила попробовать слева.

«Извините за выражение, она «фигачила» и на левой и на правой стороне. Дыши у него оба легких, остановки сердца не случилось бы. Получилось, что она запустила такой процесс в организме, что ни одно ни второе легкое полноценно не функционировали»

Далее, согласно обвинительному заключению, в 19 часов мальчику стало плохо, в 19:30 сердце перестало биться и в течение получаса врачи его реанимировали.

Катетер ставили в боксированном отделении

Когда Власта звонила в больницу, ей сообщили о «небольших реанимационных мероприятиях» и объяснили, что перевозить ребенка в Тулу опасно из-за нестабильного состояния. Как выяснится потом, дело было в отсутствии ПЦР-теста на коронавирус, без которого в областном центре Диму просто не могли принять. Анализ на ковид был готов лишь 24 числа, и только после этого в Новомосковск прилетел вертолет.

«Привезли трупик»

Власта с мужем отправились в Тулу, где и узнали о реальном положении вещей:

«В Тульскую областную детскую больницу его привезли уже в искусственной коме. Когда она [Полина Козлова] проткнула катером, кровь лилась в плевральную полость, и легкое начало сжиматься в сторону сердца, правое легкое было повреждено. Только в Туле я узнала, что ребенку ставили дренаж, чтобы откачать эту кровь. Тульским врачам описывали совершенно другую картину»

Медики областной больницы, наблюдавшие за состоянием Димы, были удивлены, узнав, что еще три дня назад ребенок сам ходил и, более того, чувствовал себя нормально.

«Тогда они еще не понимали, что с ним сделали в Новомосковске. У нас спросили, в курсе ли мы, что Диме нужна искусственная почка. Мы не знали. Только потом выяснилось, что ему капали препарат «дексаметазон», который противопоказан.

Почки перестали выводить мочу и он начал отекать. Увеличились печень и селезенка.

После остановки сердца подавались препараты, которые испортили желудок и кишечник, начались кровотечения. Кишечник и желудок функционировали плохо, легкие не функционировали, почки не функционировали, сердце было на кардиотониках, потому что оно не выдерживало нагрузку»

Тульский реаниматолог предположил, что получасовая реанимация, о которой писали новомосковские врачи, длилась куда дольше: за 30 минут, по мнению специалиста, так сильно мозг пострадать не мог.

«В Туле сразу поняли, что ребенок не жилец. Они сразу сказали, что ничего не могут обещать, потому что прямо сейчас его может не стать. Между собой говорили, что привезли трупик. Мы, конечно, до последнего верили в чудо. Молились десять дней, от безысходности объездили все церкви»

Никто не извинился

Дима пролежал на ИВЛ до 1 декабря. От вскрытия Власта сначала отказалась, но, успокоившись, решила все выяснить.

«3 декабря было вскрытие. Ходили слухи, что я присутствовала на нем, но это не так. Я видела его уже после того, как патологоанатом все зашил. Я похоронила сына 4 декабря, потом пошла к патологоанатому, который подтвердил, что смерть наступила из-за прокола подключичной вены, и в тот же день написала заявление в Следственный комитет»

Юридическое образование Власты стало неприятным открытием для новомосковских врачей, а записи всех телефонных разговоров с медиками очень пригодились сотрудникам СК. Дело сразу передали в отдел по особо важным делам: следователь, по словам Власты, оказался профессионалом и приобщил все материалы и записи. За независимую экспертизу взялись воронежские специалисты.

Дима до болезни

Параллельно с ходом расследования Власта запрашивала копии всех медицинских документов. В Туле, например, копию сделали буквально за три дня, в Новомосковске процесс затянулся почти на три недели, после которых женщина получила очень странную медицинскую историю.

«Видимо, делали быстро, в сумбуре, поэтому я и нашла столько «косяков». Получив карту, я поняла, что она переписана. Каким-то образом, там оказалась моя подпись, хотя в больнице с ребенком был муж, я физически не могла ни за что расписаться. Единственным документом, который я подписала, было разрешение на транспортировку вертолетом санавиации. Я обратилась к начальнику почерковедческого отдела при Минюсте в Туле. За несколько дней он установил, что подпись не моя».

Расследование уголовного дела и независимая экспертиза заняли несколько месяцев — обвинение в причинении смерти по неосторожности Полине Козловой предъявили в августе 2022 года.

«Как показывает судебная практика в подобных случаях, реальный срок сидеть врач не будет. Кстати, передо мной не извинилась ни она, ни главврач»

В возбуждении второго уголовного дела о подделке документов по статье 327 УК РФ пока отказали — медицинская документация официальной не считается, и Власта обратилась в прокуратуру. Но даже если ей откажут и там, женщина не расстроится: она уже готовится писать главе Следственного комитета России Александру Бастрыкину.

«Если бы они сразу признали свою вину, извинились, все было бы по-другому и намного мягче. Я не просто так молчала целый год и только сейчас все пошло в социальные сети и СМИ. Я не хотела это освещать, выдерживала паузу для того, чтобы понять, предъявят ли обвинения. Я делаю все планомерно и поэтапно. Я хочу, чтобы люди, которые ходят со своими детьми к этим врачам, знали, что делать этого не надо. Она [Козлова] до сих пор работает на этом месте, получает зарплату. Я понимаю, что это такая работа и пропускать смерть детей через себя, наверное, не нужно. Но попросить извинений, я считаю, что это элементарная человечность. Но если она извинится, то признает вину, а этого они [врачи детской больницы Новомосковска] сделать не готовы»

Позднее Власта нашла оригинал стационарной карты, которую вели в Новомосковской больнице [есть в распоряжении редакции]: факт изменения документации подтвердился — в оригинале указан правосторонний гемоторакс, в копии — левосторонний.

«Думаю, она пыталась поставить ему центральный венозный катетер и проткнула, как я понимаю, вену. Изначально у него правосторонний гемоторакс — скопление крови. Потом она поставила в левой стороны, вообще не попала, проткнула легкое и вену, и полила не туда, куда надо. Его сердце остановилось, потому полноценно не дышали оба легких. Если бы дышало правое, возможно, остановки бы не было. Они запустили необратимый процесс, когда остановили оба легких, поняли, что ребенок уже не жилец, и решили это замять»

Напомним, ранее министерство здравоохранения Тульской области провело ведомственную проверку: были выявлены нарушения, к ответственным руководителям применили дисциплинарные взыскания.